Posted: 20.09.05 23:20. Post subject: По поводу русского языка
Тут столкнулся с одной проблемкой, препод по философии не разрешил писать мне контрольную работу на украинском. Написать не проблема, украинский я знаю отлично, дело принцыпа. И часто в ВУЗах ущимляются права студентов ( русскоязычных ) нарушая таким образом конституцию... Розділ II Права, свободи та обов'язки людини і громадянина ст.53 "Громадянам, які належать до національних меншин, відповідно до закону гарантується право на навчання рідною мовою чи на вивчення рідної мови у державних і комунальних навчальних закладах або через національні культурні товариства." Вот Вам и власть.
Кстати: с этого дня (15.04.2006) в Киеве отключён РТР - последний ТВ-канал, где ещё можно было услышать русскую речь. А равно несколько других каналов, по которым крутили хоть что-то, что можно смотреть. "По желанию трудящихся" (а как же ещё, блин?) их теперь, якобы, по-прежнему можно принимать, но только в дополнительном "цифровом" пакете - если, во-первых: купить (!) оборудование, которое в сумме с установкой стоит не меньше, чем полноценное спутниковое ТВ, и во-вторых: вдобавок вносить абонплату - то ли 30, то ли 60 грн каждый месяц (а за "тарелку" - ноль целых член десятых). В-третьих: кто гарантирует, что завтра-послезавтра по "@учьему велению свыше" с цифровым пакетом (когда на него "купятся" тупые города киева) не сделают эту же ма-а-аленькую операцию - сродни той, что делает мужчину не-мужчиной? Имя непосредственного "художника-исполнителя" - пресловутая "воля минус кабель", по сути, являющаяся в этом грёбаном оранжевом киеве монополистом кабельных сетей. Спрашивается: нахрена теперь платить за кабель, если оставшийся ТВ-хлам спокойно идёт на обычную комнатную антенну совершенно "на шару" и в отнюдь не худшем качестве? Да вот только смотреть его невозможно: пустота и/или "гониво". Как, например, придворный 5-й _анал_ или махрово-невежественный 1+1. P.S. Лично я с этого момента не заплачу супостатам ни копейки. К чему призываю и других (немногих оставшихся) нормальных жителей ср#ного киева. Поскольку мне лично, например, хватит интернета и ("для посмотреть") компа с DVD - без остонадоевших субтитров. Но просто за@бало оранусное хамство, даже сквозь присущий мне здоровый по#Yизм. Интересно, а как в других городах? В Одессе, например, идет с полсотни каналов - ЛЮБЫХ! - в "стандартном" аналоговом пакете за 7 грн (по состоянию на последний Новый год), и никто не делает трагедии. Свалить туда, что ли? Да и теплее там, между прочим...
В Донецке 45 (+-2) за 22 гр. но из них штук 20 русскоязычные. За 8 гр. - одна мова...
45(+-2) - в каком пакете? И если в цифровом: как с доп.оборудованием - за свои или за счёт оператора? В первом случае - кто и как определяет "сохранность оплаченного репертуара" (гарантии или их удачный эквивалент - есть/нет)? В общем, какова история, вкратце? Просто для информации, интересно стало, как люди живут (если не в напряг, конечно, и не "в засёр" форума).
Lucifer Оплачивается количество каналов, а репертуар ТРК "Надежда" меняет произвольно (по многочисленным просьбам телезрителей ). Правда ротация пока касалась европейских каналов, а дюжины российских и одного белорусского не трогают . В оборудовании не разбираюсь, но у меня в квартире только кабель, проведенный с площадки.
Ещё один "штрих к портрету": http://www.lenta.ru/news/2006/04/20/language/ Киев - отстой, оранусы - сволочи. Казалось бы, ну какое им собачье дело до решения языковых вопросов на Луганщине? Но нет: надо непременно нагадить людям. "Понадкусывать", короче.
Кто-то обратил внимание, как истерично взвились оранусы по поводу признания де-факто статуса русского языка в ряде районов Украины? Хотя вопрос, в общем-то, сугубо "технический" и касается лишь обеспечения исконного права граждан - свободно общаться на родном языке, ничего более. Строго в рамках здравого смысла. А может, оранусы как раз его-то и боятся? Здравого смысла.
Lucifer Чхать эти оранусы хотели на украинский язык, скорее всего они боятся самостоятельности регионов. Потому что это первая победа регионов над киевской властью в борьбе за федеральное устройство. Насчет здравого смысла у них всегда было слабовато. И в языковом вопросе, они сами признают то что большая половина страны говорит на русском и противоречат сами себе, не принимая законное желание ГРАЖДАН Украины, пусть и русскоязычных. К отсутствию этого самого здравого смысла у оранжевых я уже привык, но до сих пор поражаюсь их тупому выпячиванию этого факта на всеобщее обозрение. Клоуны, вобщем.
Вадим РОСТОВ «Аналитическая газета «Секретные исследования»
Почему все славяне понимают другие славянские языки без переводчиков (в том числе белорусы и украинцы), и только одни русские славянских языков не понимают – и им кажутся непонятными даже так называемые «восточно-славянские» языки Беларуси и Украины? Почему в России с пренебрежением относятся к якобы братскому славянскому украинскому языку, почему его никогда не преподавали и не преподают сегодня в российских школах, не хотят его учить русские в Восточной Украине и активно протестуют против самого статуса украинского языка как государственного на Украине? Хотя это – язык Киева, Матери городов Русских и Крестителя Руси, это сама СУТЬ РУСИ. Откуда этот странный для славян сепаратизм россиян, нежелание считать общими истоками Украину и Беларусь-ВКЛ? Ответить на эти и другие вопросы, наверно, поможет сама история становления языка России, который лишь с огромной натяжкой можно называть «русским» и тем более «славянским»…
НЕСЛАВЯНСКАЯ РОССИЯ
Начиная разговор о русском (российском) языке, следует прежде всего вспомнить, что Россия – это неславянская страна. К территориям, населенным древними околославянскими народностями, можно отнести лишь Смоленск, Курск, Брянск – территории древних кривичей (славянизированных западными славянами балтов). Остальные земли – финские, где никаких славян никогда не жило: чудь, мурома, мордва, пермь, вятичи и прочие. Сами главные топонимы исторической Московии – все финские: Москва, Муром, Рязань (Эрзя), Вологда, Кострома, Суздаль, Тула и т.д. Эти территории были за несколько веков завоеваны колонистами-ободритами Рюрика, приплывшими с Лабы (Эльбы), однако число колонистов (построивших возле Ладоги Новгород – как продолжение существовавшего тогда полабского Старогорода – ныне Ольденбурга) было в этих краях крайне мало. В редких городках-крепостях, основанных ободритами-русинами и норманнами (датчанами и шведами), жила горстка колониальных правителей с дружиной – сеть этих крепостей-колоний и называлась «Русью». А 90-95% населения края было неславянскими туземцами, подчинявшимися этим более цивилизованным оккупантам. Языком колоний был славянский койне – то есть язык, служащий для общения между народами с разными диалектами и языками. Постепенно за многие века местное туземное население перенимало этот койне; в Новгородской земле, как пишет академик Янов, этот процесс занял минимум 250 лет – судя по языку берестяных грамот, который из саамского становится постепенно индоевропейским, славянским аналитическим языком (с вынесенными за слово флексиями) и только затем нормальным славянским синтетическим. Кстати, об этом и пишет Нестор в «Повести временных лет»: что саамы Ладоги постепенно выучили славянский язык Рюрика и стали после этого называться «словенами» - то есть понимающими слово, в противоположность «немцам», немым – то есть языка не понимающим. (Термин «славяне» не имеет никакого отношения к термину «словене», так как происходит от изначального «склавены»). Вторыми после ладожских саамов стали перенимать славянский койне северные финские народы – мурома, весь (вепсы), чудь, но у них процесс занял гораздо больше времени, а у более южных финнов непосредственно мордовской Москвы и ее окружения принятие славянского койне затянулось до петровских времен, а кое-где и сохранились свои исконные туземные языки – как язык эрзя Рязани или финский говор вятичей. Характерное «оканье» населения Центральной России сегодня ошибочно считается «старославянским», хотя это – чисто финский диалект, который как раз отражает незавершенность славянизации края. (Кстати, лапти – это тоже чисто финский атрибут: славяне никогда лаптей не носили, а носили только кожаную обувь – тогда как все финские народы носят лапти.) Во время Золотой Орды Московия на три века уходит к этнически родственным народам финно-угров, которые собирали под свою власть ордынские цари. В этот период на язык региона оказывает огромное влияние тюркский язык (как часть вообще огромного влияния Азии). Показательна книга Афанасия Никитина (конец XV века) о «хождении за три моря». Там автор запросто переходит со славяно-финского койне Московии на ордынский язык, разницы в них не видя, а заканчивает свою книгу благодарственной молитвой: «Во имя Аллаха Милостивого и Милосердного и Исуса Духа Божия. Аллах велик…» В подлиннике: «Бисмилля Рахман Рахим. Иса Рух Уалло. Аллах акбар. Аллах керим». В то время общей для Московии и Орды была религия, являвшаяся гибридом ислама и христианства арианского толка (равно почитали Иисуса и Магомета), а разделение веры произошло с 1589 г., когда Москва приняла греческий канон, а Казань приняла чистый ислам. В средневековой Московии существовало одновременно несколько языков. Околославянский койне – как язык княжеской знати. Народные языки туземцев (финские). Тюркские языки как религиозные в период пребывания в Орде и после захвата Иваном Грозным власти в Орде (до 1589 г.). И, наконец, болгарский язык – как язык православных текстов и религиозных культов. Вся эта смесь в итоге и стала основой для нынешнего русского языка, совпадающего в лексике только на 30-40% с другими славянскими языками, у которых (включая белорусский и украинский) это совпадение несоизмеримо выше и составляет 70-80%. Сегодня российские лингвисты в основном сводят истоки современного русского языка только к двум составляющим: это народный язык России (отнюдь не славянский, а славяно-финский койне с большим тюркским и монгольским влиянием) – и болгарский (древнеболгарский), он же «церковнославянский». (В качестве третьего языка России можно назвать современный литературный русский язык, который является совершенно искусственным кабинетным изобретением, эдаким «эсперанто» на основе двух указанных выше языков-источников; на этом «эсперанто» я и пишу статью.)
БОЛГАРСКАЯ СОСТАВНАЯ
Почему нынешний русский язык более похож на болгарский и сербский языки, чем на белорусский и украинский? (При этом в одну языковую группу с русским относят почему-то именно эти два языка, а не болгарский и сербский.) Это кажется странным, ведь территориально Россия не граничит с Балканами, а граничит с белорусами и украинцами, у которых в языках почти нет никакого болгарского влияния, а если оно и находится, то это – привнесенные уже через Россию балканские языковые реалии. В том и дело, что в России своих коренных славян не было (кроме редких поселений украинцев в Суздальской земле в XII веке и массовых порабощений белорусов и украинцев в ходе войн Московии против ВКЛ и Речи Посполитой: только в войне 1654-1667 гг. московиты захватили в рабство несколько десятков тысяч белорусов). А потому изучение туземцами Московии славянского языка шло через религию, которая опиралась на болгарские тексты. Вот почему мордва Рязани, Москвы, Тулы, Костромы, Вятки, Мурома и прочих финских земель познавала славянский язык от болгарского языка – не имея своего местного славянского. И по этой причине даже то небольшое славянское содержание нынешнего русского языка (около 30-40% славянской лексики против 60-70% лексики финской и тюркской) – оно не общее с белорусами и украинцами, а общее с болгарами, от болгарских книг. А вот в Беларуси и Украине ситуация была иной: тут местное население (наполовину балтское в Беларуси и наполовину сарматское в Украине) все-таки имело народные славянские говоры, которые и не позволили внедряться болгарской лексике из православных книг, подменяя свою исконную местную славянскую лексику.
СЛАВЯНСКИЙ ЛИ ЯЗЫК РОССИИ?
Есть три момента, которые усиленно прячут все российские лингвисты (хотя, как в народе говорят, шила в мешке не утаишь). 1) До XVIII века язык Московии не считался никем в мире русским языком, а назывался конкретно языком московитов, московитским. 2) Русским языком до этого времени назывался именно и только украинский язык. 3) Язык Московии – московитский язык – не признавался до этого времени европейскими лингвистами (в том числе славянских стран) даже славянским языком, а относился к финским говорам. Конечно, сегодня все не так: ради имперских интересов завоевания славянских стран Россия оказала огромное влияние на свою лингвистическую науку, ставя ей задачу придания языку России «славянского статуса». Причем, если бы западнее России жили германские народы, то точно так она бы доказывала, что русский язык – из семьи германских языков: ибо таков был бы заказ Империи. И языковые реформы российского языка, начатые еще Ломоносовым, были как раз направлены на акцентирование его слабых славянских черт. Однако, как писал еще 150 лет назад польский славист Ежи Лещинский о родственных славянам западных балтах, «прусский язык имеет намного больше оснований считаться славянским, чем великорусский, у которого с польским языком и другими славянскими гораздо меньше общего, чем даже у западно-балтского прусского языка». Напомню, что Россия стала называться «Россией» впервые официально только при Петре I, который считал прежнее название – Московия – темным и мракобесным. Петр не только стал насильно брить бороды, запретил ношение всеми женщинами Московии чадры на азиатский манер и запретил гаремы (терема, где женщин держали взаперти), но и в поездках по Европе добивался от картографов, чтобы отныне на картах его страну называли не Московией или Московитией, как прежде, а Россией. И чтобы самих московитов стали впервые в истории считать славянами, что было общей стратегией по «прорубанию окна в Европу» – вкупе с просьбой Петра перенести восточную границу Европы от границы между Московией и ВКЛ теперь уже до Урала, включая тем самым впервые в истории географически Московию в состав Европы. До этого польские и чешские лингвисты и создатели славянских грамматик четко разграничивали русский язык (украинский) и московитский, а сам этот московитский язык не причисляли к семье славянских языков. Ибо язык Московии был скуден на славянскую лексику. Как пишет российский лингвист И.С. Улуханов в работе «Разговорная речь Древней Руси» («Русская речь», №5, 1972), круг славянизмов, регулярно повторявшихся в живой речи народа Московии, расширялся очень медленно. Записи живой устной речи, произведенные иностранцами в Московии в XVI-XVII веках, включают только некоторые славянизмы на фоне основной массы местной финской и тюркской лексики. В «Парижском словаре московитов» (1586) среди ВСЕГО СЛОВАРЯ народа московитов находим, как пишет И.С. Улуханов, лишь слова «владыка» и «злат». В дневнике-словаре англичанина Ричарда Джемса (1618-1619) их уже больше – целых 16 слов («благо», «блажить», «бранить», «воскресенье», «воскреснуть», «враг», «время», «ладья», «немощь», «пещера», «помощь», «праздникъ», «прапоръ», «разробление», «сладкий», «храмъ»). В книге «Грамматика языка московитов» немецкого ученого и путешественника В. Лудольфа (1696) – их уже 41 (причем, некоторые с огромным финским «оканьем» в приставках – типа «розсуждать»). Остальная устная лексика московитов в этих разговорниках – финская и тюркская. У лингвистов той эпохи не было никаких оснований относить язык московитов к «славянским языкам», так как самих славянизмов в устной речи не было (а именно устная речь народа является тут критерием). А потому и разговорный язык Московии не считался ни славянским, ни даже околорусским: крестьяне Московии говорили на своих финских говорах. Характерный пример: русского языка не знал и мордвин Иван Сусанин Костромского уезда, а его родня, подавая челобитную царице, платила толмачу за перевод с финского костромского на российский «государев» язык. Забавно, что сегодня абсолютно мордовская Кострома считается в России «эталоном» «русскости» и «славянства» (даже рок-группа есть такая, поющая мордовские песни Костромы на русском языке, выдавая их за якобы «славянские»), хотя еще два столетия назад никто в Костроме по-славянски не говорил. И тот факт, что Московская церковь вещала на болгарском языке (на котором писались и государственные бумаги Московии), - ничего не значил, так как вся Европа тогда в церквях говорила на латыни и вела делопроизводство на латинском языке, и это никак не было связано с тем, что за народы тут проживают. Напомню, что после Люблинской унии 1569 года, когда белорусы создали с поляками союзное государство – Республику (по-польски – Речь Посполитая), ВКЛ сохраняла своим государственным языком белорусский (то есть русинский), а Польша ввела государственным латинский язык. Но это вовсе не говорит о том, что народный язык поляков – это латинский язык. Точно так и русский язык не был тогда народным в Московии-России – пока российские деревни его не выучили. Вот еще пример: сегодня (и исстари) в деревнях Смоленской, Курской и Брянской областей (входивших когда-то в состав ВКЛ) говорят вовсе не на русском, а на белорусском языке. На литературном русском там не говорят, как и никто не «окает» - отражая финский акцент, как в Рязанской или в Московской областях, а говорят совершенно на том языке, на котором говорят селяне Витебской или Минской областей. Любой лингвист должен делать один вывод: в этих российских областях живет белорусское население, ибо говорит на белорусском языке. Но это население относят этнически почему-то к «окающим» восточным соседям, которые во времена Лудольфа там знали только 41 славянское слово. И.С. Улуханов пишет, что говоря о существовании у московитов двух языков – славянского (церковного болгарского) и своего московитского, В. Лудольф сообщал в «Грамматике языка московитов»: «Чем более ученым кто-нибудь хочет казаться, тем больше примешивает он славянских выражений к своей речи или в своих писаниях, хотя некоторые и посмеиваются над теми, кто злоупотребляет славянским языком в обычной речи». Удивительно! Что же это за такой «славянский язык» Москвы, над которым посмеиваются за употребление славянских слов вместо своих слов финских и тюркских? Такого не было в Беларуси-ВКЛ – тут никто не смеется над людьми, использующими в речи славянские слова. Наоборот – никто не поймет того, кто строит фразы, используя вместо славянской лексики финскую или тюркскую. Этого «двуязычия» не существовало нигде у славян, кроме как в одной Московии. (Кстати, Статуты ВКЛ были написаны на самом чистом славянском языке – государственном в Великом Княжестве Литовском и Русском, сугубо славянском государстве, где литвинами были славяне – нынешние белорусы.) Эта проблема «двуязычия» из-за отсутствия в России народной славянской основы преследовала всегда и создателей литературного русского языка – как вообще главная проблема российского языка. (Он прошел «стадии развития термина», называясь вначале московитским, затем российским при Ломоносове – до 1795 г., затем при оккупации Россией в 1794 году (закрепленной формально в 1795) Беларуси и Западной и Центральной Украины пришлось его менять на «великорусское наречие русского языка». Именно так русский язык фигурировал в 1840-х годах в названии словаря Даля («Толковый словарь великорусского наречия русского языка», где под самим русским языком обще понимался белорусский, украинский и российский), хотя сегодня все российские лингвисты ненаучно исказили название словаря Даля до «Толковый словарь живого русского языка», хотя словаря с таким названием он никогда не писал.) В 1778 году в Москве была издана брошюра писателя и лингвиста Федора Григорьевича Карина «Письмо о преобразителях российского языка». Он писал: «Ужасная разность между нашим языком [всюду в работе он называет его «московским наречием»] и славянским часто пресекает у нас способы изъясняться на нем с тою вольностию, которая одна оживляет красноречие и которая приобретается не иным чем, как ежедневным разговором. …Как искусный садовник молодым прививком обновляет старое дерево, очищая засохлые на нем лозы и тернии, при корени его растущие, так великие писатели поступили в преображении нашего языка, который сам по себе был беден, а подделанный к славянскому сделался уже безобразен». («Беден» и «безобразен» - это, конечно, расходится с будущей его оценкой как «великий и могучий». Оправданием тут служит факт, что Пушкин пока не родился для молодого зеленого языка, созданного только что экспериментами Ломоносова.) Опять обращаю внимание: этой проблемы никогда не было у белорусов, поляков, чехов, болгар, украинцев, сербов и остальных славян – где язык селян органично становится языком страны и народа. Это чисто российская уникальная проблема – как сочетать финский язык селян со славянским языком государства (например, в Беларуси это нелепо: спорить о возможном «засилии славянизмов в письменной речи», подразумевая, как в России, засилие болгарской лексики, когда сама белорусская лексика является такой же совершенно славянской лексикой и такими же славянизмами – то есть нет самого предмета для такого спора, ибо славянизмы болгарского языка никак не могут «испортить» и без того основанный только на славянизмах белорусский язык – маслом масло не испортишь). В итоге российские лингвисты героически порывают «пуповину» многовековой связи культуры Москвы с болгарским языком, который дружно находят «чуждым», «вычурным в условиях России», «тормозящим становление литературного российского языка». И отвергают болгарский язык, смело падая в лоно народного языка («московского наречия»), который на 60-70% процентов состоит из неславянской лексики. Великими деятелями, которые совершают эту языковую революцию в России, Ф.Г. Карин в своей работе называет Феофана Прокоповича, М.В. Ломоносова и А.П. Сумарокова. Так в самом конце XVIII века Россия отказалась от следования болгарскому языку, который ее веками, как веревочка, удерживал в славянском поле и обращал «во славянство», - и стала лингвистически себя считать свободной и суверенной, признавая своим языком теперь не болгарский, а тот народный язык славянизированных финнов, который отнюдь не имел, как болгарский, явных славянских черт. Патриотизм победил славянское единство.
НАСТОЯЩИЙ РУССКИЙ ЯЗЫК
Мелетий Смотрицкий, белорусский просветитель, работавший в Вильно и Киеве, автор изданной в 1619 году в Евье «Граматiки словенскiя правильное синтагма», задолго до «революционера» в русской лингвистики Ломоносова, создателя грамматики российского языка, создавал научные основы языка русинов. Как и в Грамматике Л.Зизания, он четко отличал болгарский церковный язык от нашего: «Словенски переводимъ: Удержи языкъ свой от зла и устнъ своъ же не глати лсти. Руски истолковуемъ: Гамуй языкъ свой от злого и уста твои нехай не мовятъ здрады». Ясно абсолютно (как и далее по его книге), что русским языком автор считает нынешний украинский язык (точнее – тот русинский язык, который в его время был общим для белорусов и украинцев). А вовсе не язык Московии-России. «Нехай», «мовять», «здрады» - это чисто белорусско-украинские слова, которые Мелетий Смотрицкий называет «переводом на русский язык». Ясно, что это всем бросается сразу в глаза, поэтому автор статьи в журнале «Русская речь» «Московское издание Грамматики М. Смотрицкого» доктор филологических наук В.В. Аниченко из Гомельского государственного университета облекает язык, на который Смотрицкий переводит церковно-болгарский язык, в такую формулу: «так называемый «русский»». Так называемый Мелетием Смотрицким? И так называемый всем народом ВКЛ той эпохи? Тут явно желание доктора наук не будоражить российских коллег: мол, все нормально – то, что у нас народ называл исстари русским языком, - это только «так называемый «русский язык»». А «не так называемый», настоящий – был только у России. Болгарский по содержанию. А Мелетий Смотрицкий заблуждался в терминах. Ненаучно перевирать средневековых авторов. Если они четко пишут, что русский язык – это по своему содержанию именно украинский язык, а не московский, то зачем юлить? Зачем переписывать историю? Тем более что в таком ненаучном подходе сам нынешний украинский язык становится аномалией – с Луны упал на Киев, чужд, потому что «так называемый». А ведь книги Мелетия Смотрицкого показательны: русское – это наше народное исконное, что само собой и сегодня есть в реалиях украинского и белорусского языков, а российское – это не русское, а основанное на болгарском. И переводы, которые делает в книге Мелетий Смотрицкий с болгарского на русский – это фактически переводы с российского на русский – на украинский и белорусский. Тут нет ничего этнически российского, что ныне именуется «русским», а есть только болгарское, которое нуждается в переводе на русский язык – для белорусов и украинцев, тогда именовавшихся русинами.
АЛФАВИТ
Всеобщее заблуждение: в России все считают, что пишут на «кириллице», хотя на ней никто в России не пишет. Там пишут на совершенно другом алфавите, весьма мало связанном с кириллицей – это введенный Петром I «гражданский алфавит». Он кириллицей не является, так как Кириллом и Мефодием не создавался. Это имперский российский алфавит, который Россия в царский и советский период старалась распространить у всех соседей, даже тюрок и финнов. Старается это делать и сегодня: не так давно Дума запретила Карелии и Татарстану вернуться к латинице, называя это «сепаратистскими происками», хотя именно латиница более удачно отражает языковые реалии языков финнов и татар. Вообще же это выглядит полным абсурдом: выходит, что Кирилл и Мефодий создавали письменность вовсе не болгарам и чехам для возможности им читать византийские библии, а для татар, исповедующих ислам. Но зачем мусульманам православный алфавит? Второе заблуждение в том, что кириллица считается «славянским алфавитом». Это на самом деле лишь слегка измененный греческий алфавит, а греки – это не славяне. Да и более половины славянских народов пишут на латинице, а не на кириллице. Наконец, это – алфавит церковнославянских – то есть болгарских – книг, это болгарский алфавит, а вовсе не свой русский, белорусский или украинский. Ссылаться на религиозные православные традиции тут просто нелепо, потому что в средние века вся католическая Европа в религии использовала латынь – является ли это основанием, чтобы все страны эти отказались от своих национальных языков и вернулись к латыни? Нет, конечно. Кстати, белорусский алфавит сегодня должен быть латиницей, а не кириллицей (точнее – алфавитом Петра I), так как белорусский литературный язык на протяжении веков формировался как язык на основе латиницы, а все основатели белорусской литературы писали на латинице. Напомню, что после российской оккупации ВКЛ 1795 года царь запретил своим указом белорусский язык в 1839 году (в 1863 запретил религиозную литературу уже на украинском языке, в 1876 – все виды литературы на украинском языке, кроме беллетристики). На Украине литературный язык формировался на основе кириллицы, а вот в Беларуси – на основе латиницы, и в XIX веке и в начале XX века белорусская периодика выходила на латинице - «Bielarus», «Bielaruskaja krynica», «Nasza Niwa» и т.д. (хотя под шовинистическим давлением царизма стали появляться издания и на кириллице). В СССР белорусская латиница была вообще запрещена как «западничество» и как напоминание о другом выборе белорусов-литвинов – о многовековой жизни в Речи Посполитой, вместе с поляками, чехами и словаками, а не в составе России. После распада СССР в 1991 году на латиницу вернулись 4 республики – Молдова, Азербайджан, Узбекистан и Туркменистан. Пятой в их числе должна быть обязательно и Беларусь, так как ее литературный язык формировался именно на латинице, а сегодня мы должны переводить на нынешний, созданный реформами Сталина, искусственный и исковерканный «белорусский» язык творения основателей белорусской литературы. Это, конечно, абсурдно. И это, конечно, вызовет бурю возмущения в ГосДуме: мол, белорусы возвращаются «на польский алфавит». Но какое отношение к светской Беларуси имеет нынешний греческий алфавит? Да никакого. А ведь поляки – это и славяне, и соседи, а с неславянской Грецией белорусы не граничат и ничего общего с ними вообще не имеют. Причем, и греки, и поляки – в равной мере члены НАТО и ЕС, поэтому выбор между греческим и латинским алфавитами заведомо не может иметь политического подтекста. Кроме демагогии. Зато такой подтекст в позиции российских политиков, видящих в этом «сепаратизм» и «отход от России», как будто одна Россия является монополистом на раздачу алфавитов соседям (и своим карелам и татарам). Когда хунта большевиков захватила власть в России, то ее комиссары осуществили реформу великорусского языка. Во-первых, его переименовали в просто «русский» - дабы вычленить «великодержавное имперское» «велико-», одновременно изменяя национальность великороссов на русских. Что безграмотно, ибо нет в русском языке такого, чтобы название национальности вдруг было прилагательным, а не существительным (но что вы хотите от авторов нововведения Троцкого и Свердлова, евреев, мало разбиравшихся в нюансах русского языка). И это одновременно неверно научно и политически, так как ранее единый (пусть и искусственно) в царской России русский народ Беларуси, Украины и России теперь сводился только к народу одной РСФСР, а Беларусь и Украина теперь уже не считались Русью и русскими, ибо русскими теперь стали великороссы – только часть существовавшего при царизме русского народа. Во-вторых, Троцкий и Свердлов провели глубокую реформу великорусского языка, создав «новый гражданский алфавит». А в-третьих, Троцкий настаивал на переходе великорусского языка на латиницу – «в целях мировой революции», и сели бы его точка зрения победила, то алфавитом РСФСР и затем СССР стала бы латиница. А в 1991 году Ельцин торжественно возвращал бы Россию на свою кириллицу. Идея Троцкого была потому не принята, что русская литература создавалась именно на кириллице, а Пушкин на латинице не писал. Кстати, на этом же основании Беларусь должна вернуться на латиницу, ибо и наши поэты создавали белорусскую литературу не на кириллице, а на белорусской латинице… Все выше сказанное позволяет понять, почему в России такое значение отводится культу Кирилла и Мефодия, которые, собственно говоря, никогда к России никакого отношения не имели, ибо умерли задолго до принятия Украиной (Киевом) христианства, а никакой Московии или тем более России в их времена не существовало на просторах Великой Мордовии Эрзя-Рязани (ее столицы) и Великой Пермии – государств, существовавших при Кирилле и Мефодии на месте нынешней России. Ибо они создали в Моравии квазигреческий алфавит для чехов раньше, чем вообще языческая Русь появилась на территории стран СНГ – с высадкой в районе саамской Ладоги колонистов-славян ободритов Рюрика. Как писал сам Кирилл, никаких славян на территории нынешней России (и Украины) НЕТ, а славяне живут только в Центральной и Южной Европе. Поэтому Кирилл и не поехал в соседнюю территорию нынешних России и Украины «обращать славян в православие», ибо там славян тогда не было. И некому было давать «славянский алфавит на основе греческого». В том числе и Киев тогда не являлся славянским (тесно дружил с Хазарией), в нем жили вовсе не славяне, а сарматы и иудеи, а князья Киева были тогда еврейских корней, породненные с еврейскими князьями Хазарии, и исповедовали иудаизм Хазарии, и Киев был тогда «городом синагог» (эту тему активно развивает показанный на ТВ Израиля научно-популярный сериал про Хазарию как «еще одну прародину израильтян»). Чего же Кириллу ехать в «город синагог» Киев, где его никто не ждет? Вот поэтому – выскажу свое особое мнение, с которым можно не соглашаться, – РПЦ Москвы и российские историки и идеологи так активно и раздувают культ Кирилла и Мефодия, чтобы этим сокрыть огромные противоречия в их представлениях о себе как о якобы «славянах» – и сокрыть «нежелательные» факты, этому мифу противоречащие (то есть – это вообще вся историческая, этнографическая и лингвистическая фактура). Кстати, Кирилл и Мефодий никакими «братьями» не были, как не были и «греками», а были сирийцами, богатыми православными арабами из Дамаска (Сирия тогда была православной), нанятыми Византией для миссии в Моравии (об этом, наверно, надо подробнее рассказать в отдельной статье). Самое забавное в том, что сами чехи, ради создания алфавита которых приехал араб Кирилл, его вообще никак не почитают – вообще о нем не помнят, хотя его возвели в культ в России, куда он не приезжал. Как говорится, вот уж не знаешь – с кем найдешь, а с кем потеряешь…
Какая хрен разница и кому это интересно? Во-первых, это спорный вопрос, и это личные догадки автора, на самом деле существует очень много версий, и все они ссылаются на "достоверные" источники. А во-вторых, ну действительно, какая кому от этого разница, ведь все понимают русский и издревна говорят на нём. Само предположение сделать мову официальным государственным языком, для меня звучит как дикость. Ведь его в природе не существует, а тот "язык" который придумывали за годы "незалежности" смешон и безграмотен. Не знаю, как вы, а вот когда со мной кто-то долго "мовой" "балакает" - меня сразу же на ржач пробивает. Скажите, ну как на таком "языке" можно вести деловые переговоры? Вы скажете, зато своя, государственная, не как у всех. Незалежное государство - незалежная мова. Бред сивой кобылы. Ведь оглядитесь по сторонам, та же Бельгия, Швейцария... и ещё пол мира говорят на французском и ни капельки не чувствуют себя ущемлёнными по этому поводу. Ведь это на сколько удобно в бизнесе и общении. А та же пиндосия говорит почему-то не на древне-индейском, а вполне гордо и уверенно пиздят на английском, и заметьте, вовсе не страдают от этого комплексом неполноценности, скорее даже наоборот. Ведь время не стоит на месте, всё меняется и прогрессирует. И мне кажется глупо теперь что-то менять, то, что сложилось историей. А если мне кто-нибудь вякнет, что, мол, мова - это древний язык славян, и надо возращаться к истокам. То я скажу, хуй вам, возращайтесь к "истокам" сами, а людям нехуй навязывать чего они не хотят. И если уж на то пошло, то мова тоже вдруг, так, раз, и ни с того ни с сего, сама по себе не появилась. Она тоже образовалась в результате каких-то слияний, смешиваний и проч. И если вы уж так стремитесь воссоздать язык наших предков и вернуться к "истокам", то вперёд - возьмите палки в руки, накиньте шкуры зверей и можете рычать и дико гыкать себе на здоровье, на чистой государственной мове наших предков. А меня в эту хуйню не втравливайте, я привык самовыражаться на привычном родном языке. Ума и удачи вам всем.
TAHK, полностью согласен. А от себя добавлю лишь следующее. 1. Язык - средство общения, и выбирается в каждом случае прежде всего из соображений удобства. Если, конечно, люди хотят общаться, а не хернёй страдать. И если современный русский понятен и удобен всем - так тому и быть. 2. Всякими сказками "по поводу" люди нормальные, полагаю, за последние 2 десятка лет сыты по горло. Господа псевдоинтеллектуальные мастурбаторы, ваши "секретные исследования" - не более чем именно секрет некоей железы организма. Чем фигнёй страдать, обратились бы к психиатрам - авось, помогут. Заодно, может, и к сексопатологу: вдруг все эти измышления - всего лишь результат полового дискомфорта? Да, и грибов так много есть не стоит :) 3. По сути. Мой родной язык - русский. Скорей умру, чем у себя на родине заговорю на каком-либо ином. Хрен заставите. Так что поборники "мовы" - вперёд: вот способ заставить меня замолчать (но и только: на вашем польско-пиндосовском "новоязе" не скажу ни слова даже в агонии). Впрочем, предупреждаю: убить меня непросто. Экспериментальный факт. Посему успеха моим оппонентам не желаю, ибо в таковой не верю. 4. И главное: оранусы уже задрали в корень. Мой им совет: чемодан-самолёт-пиндосия. А равно и мастурбаторам на тему "нерусского русского", где бы на территории Великого и Могучего они ни находились. А то насильственная смерть всегда неприятна, а если долго выпендриваться - крайне мучительна. Не будите Зверя.
Слушай, где ты нарыл сей перл маразматической деградации? А то хочу товарищей повеселить - то-то оторвутся после литра "черниговского". А ежели компания соберётся большая и дружная - глядишь, и оранусов под шумок из "куева" выбьем, не заметив :))). А то без ссылки - не поверят, скажут - глюки :(
Американские неоконсерваторы уже довольно давно заподозрили Путина в намерении сделать из России "новую империю". Бывший директор ЦРУ и один из руководителей неоконсервативного Комитета по настоящей опасности Джеймс Вулси даже дал нашей стране такое остроумное определение — "весьма неприятное государство, которое хочет снова стать империей" (Really-Bad-Wanna-Be-Again-Empire). Любопытным образом, у американских неоконов обнаружились единомышленники в совершенно неожиданной среде — в кругу радикальных русских националистов. Последние, особенно активные в виртуальном пространстве Живого Журнала, уже где-то с начала года обратили на себя внимание читающей публики своими острыми филиппиками по поводу "антирусской" сущности русской империи, требующей от русских людей многочисленных жертв во имя надуманных евразийских целей.
Эта дискуссия нашла свое отражение в ведущих сетевых СМИ. Причем немногочисленным "имперцам", объединившимся в первую очередь вокруг сайта "Правая.ру", противостояла широкая коалиция национал-либералов, этнонационалистов и расистов, голоса которых с весны 2006 года стали звучать всё увереннее и четче. Позиция национал-либералов в определенной степени получила свое выражение в статье моего коллеги по АПН Павла Святенкова "Империя и имперцы", в которой он попытался объяснить неизменное присутствие "имперской темы" в политической публицистике особенностями формирования русской нации, которая на сегодняшний день оказывается не в состоянии полностью интегрировать в себя людей с расколотой этнонациональной идентичностью.
Поэтому-то этим людям, искренне желающим стать частью России, так сказать, "вписаться в контекст", приходится изыскивать экзотические способы самоидентификации. А именно — придумывать различные наднациональные идентичности, чтобы избежать называть себя просто "русскими". Между тем, "имперцы", какими бы мотивами они ни руководствовались, играют скорее отрицательную роль, поскольку, по мнению автора, "Неверен сам имперский дискурс, требующий какого-то "вселенского проекта" и неисчислимых жертв во имя него".
Несложно заметить концептуальную близость подобного национал-либерального дискурса с антиимперскими выступлениями радикальных демократов в 1990-е годы, также требовавших отказа от всяческих имперских "заморочек" во имя материального и духовного благосостояния бедствующего населения, не желающего играть роль пассивных винтиков в тоталитарной машине коммунизма.
Вообще говоря, сами эти идеологические качели — "от империи к нации" и обратно — выглядят довольно подозрительно. Что-то здесь явно не так. Прежде всего, откуда взялась сама эта альтернатива "нация" либо "империя", "национализм" либо "имперство"? Ведь, как известно из учебников истории, век политического национализма — XIX — был также веком строительства крупнейших колониальных империй — Британской, Французской, Бельгийской. Строительство наций шло рука об руку со строительством империй — параллелизм этих двух вроде бы противоположных по смыслу процессов указывает на ложность поставленной альтернативы. С другой стороны, крах колониальных империй также не создал по завету президента Вудро Вильсона мира свободных и равноправных наций, но породил два новых глобальных проекта, которые также вольно каждому за скудостью политического лексикона назвать "имперскими" — Pax Americana и советский коммунистический блок. Разумеется, возведение каждой из этих империй потребовало от своих граждан определенных материальных жертв, что вряд ли было обусловлено размытой национальной идентичностью ее лидеров.
Откровенно говоря, мне кажется, что каких-то мирных и прекрасных, да к тому же еще и свободных, "наций" в понимании сторонников нашей разномастной антиимперской коалиции никогда и не существовало на свете. Точнее, то, что они интуитивно принимают за такого рода "нации", например, нынешние восточно-европейские республики, представляют собой не более, чем полусуверенные провинции одной империи. А, еще точнее, отдаленные периферии сразу нескольких империй. Свой частичный суверенитет эти нации приобрели за счет ограниченных возможностей каждого из конкурирующих центров силы. Так, восточно-европейские республики, вырвавшись из-под советской гегемонии, оказались на перекрестии двух других имперских проектов — американского (атлантистского) и европейского, причем эта ситуация своего рода кондоминиума позволяет некоторым из них, например, Польше, проводить почти что самостоятельную политику в том числе по отношению к своим восточным соседям.
Да, собственно, как известно еще со времен исследований выдающегося норвежского политолога Стейна Роккана, свободное экономическое и политическое развитие наций центра европейского континента было обусловлено тем, что располагавшиеся на его периферии империи, в первую очередь — испанская и германская — оказались не в состоянии установить свою власть над поясом городов, протянувшимся от Нидерландов до севера Италии. Маленькие и свободные, этнически однородные нации, на самом деле, были просто имперскими осколками, экономический потенциал которых явился как бы компенсацией за относительную военную слабость.
Если под "империей" понимать военно-силовую гегемонию одного общества над другими, то мир в целом никогда не переставал быть "имперским". От "империи", говоря серьезно, не то, что не должно, просто невозможно отказаться. Даже если мы скажем, что не хотим "империи", а хотим нормальной жизни, это не будет означать ничего другого, как включения на правах полусуверенного, если не прямо колониального образования в какую-то иную империю, которая с полным основанием в этом случае станет диктовать нам нормы поведения как внутри страны, так и за ее пределами.
Некоторые из представителей антиимперской коалиции на это вроде бы согласны — вспоминая об упущенных шансах на союз с расистской Европой в эпоху Гитлера и Власова, они теперь без ужаса раздумывают о возможном альянсе с НАТО против собственного "имперского" правительства, принуждающего белых русских к "гражданскому равноправию" с азиатскими (то есть, в первую очередь, тюркскими) этносами.
Конечно, речь в данном случае речь идет о маргиналах, позицию которых не следует воспринимать слишком серьезно. Но, тем не менее, не заслуживая внимания в качестве солидной политической силы, радикально антиимперские расисты могут быть любопытны в другом отношении — для определения смыслового предела понятия "национализм". Могут ли быть нынешние поклонники Власова названы "националистами"? Не будет ли звучать это слово применительно к этой группе идеологов столь же странно, как если бы мы определили, скажем, лидеров враждующих этнических группировок в Руанде "националистами" тутси или хуту? Ведь в общем-то смысл каждого из этих течений по существу одинаков — желание одной этнической группы внутри страны доминировать над другими, в том числе при помощи внешней силы.
Полагаю, нужно исходить в этом вопросе из каких-то для всех более-менее ясных дефиниций. Суннитские террористы, поджигающие начиненные взрывчаткой машины в шиитских кварталах Багдада, не являются иракскими националистами, равно как не являются ими и их противники, готовые принять помощь Соединенных Штатов в целях обретения доминирующего положения в стране, где они составляют большинство населения. Иракским националистом стал бы тот политик, который призвал бы к политическому объединению различных религиозных групп в стране против оккупантов. Собственно, именно в миг такого объединения и появилась бы на свет иракская нация, как появилась в свое время нация американская, ранее — швейцарская или же голландская, а позже — итальянская. Нация есть именно продукт объединения людей в защиту своей свободы от внешней силы. И потому национализм — это именно идеология, отстаивающая приоритетность целей такой борьбы над всеми иными политическими задачами.
В том же негласном "антиимперском" альянсе, который дал о себе знать в начале 2006 года, явно проглядывало то, на мой взгляд, деструктивное явление, которое я бы назвал "трайбализацией национализма". Конечно, у такой "трайбализации" имелись свои основания (а что разве их нет у тутси, равно как и у хуту, не говоря уже обо всех религиозных и этнических группах в Афганистане и Ираке): определенные этнические группы, вне всякого сомнения, оперативнее других среагировали на государственный коллапс 1990-х, захватив ключевые позиции как на городских рынках, так и в крупном бизнесе. И, безусловно, любое государство, хотя бы как-то зависящее от настроений своего населения, должно было пытаться противодействовать экономической, не говоря уже о политической экспансии этнических мафий. Впрочем, так же как и мафий, образованных по другому принципу, — региональных или профессиональных.
Проблема, однако, в том, что те люди, которые считают возможным ради победы во внутринациональной межплеменной конкуренции пожертвовать самостоятельностью государства, "националистами" по определению не являются.
Вернемся к теме "империи". Павел Святенков пишет о "жертвах", которые требуют от русского народа "имперцы", видя в народе своего рода "мясо" для имперских пушек. В этом утверждении есть немалая доля истины: на месте строителей "пятой империи" я бы, например, все-таки пореже вспоминал о Сталине.
Но давайте ответим себе честно, можно ли обойтись в истории без всяких жертв? Попытаться можно, но никто не гарантирует нам оптимального результата: отказавшись от жертв во имя своей империи, мы почти наверняка будем вынуждены горбатиться ради чужой. Лишенные "имперской крыши" русские почти наверняка окажутся "мясом для пушек" другой империи, на чужой войне, в составе очередной не ими созданной "антитеррористической коалиции", или же на какой-нибудь ударной "стройке империализма" в качестве полудармовой рабочей силы. Впрочем, вариантов постимперской судьбы для русских много, но среди этих вариантов нет такого, который сулил бы им спокойное, польско-швейцарское, существование.
Задача националистов должна бы заключаться вовсе не в борьбе с собственной империей, точнее, с остатками собственного имперского могущества, а, скорее, в жестком ограничении имперских целей, в отделении "имперства" от "империализма".
Тут очень важно понять, что империя или, точнее, держава нужна русским для защиты своей цивилизации — но и только. А вовсе не для реализации каких-угодно высоких, но утопических целей типа освобождения Константинополя от турок или освобождения Европы от атлантистов или же цветной расы. Империя нужна русским исключительно для себя, а не для мира и континента, который — по крайней мере, в настоящий момент — никакой потребности в нашем имперском существовании не испытывает. Возможно, мир, в отличие от Александра Дугина, Владимира Карпеца и Жана Парвулеско, ошибается, и гегемония России была бы для Европы безусловным благом по сравнению с гегемонией американской. Вполне возможно. Но факт есть факт — мечты хоть о каком-то участии России как могущественной, пускай только энергетической, сверхдержавы в европейских делах, есть удел на Западе лишь крайних политических маргиналов, число которых можно пересчитать на пальцах одной руки.
Наши идеологические качели, все эти нервические прыжки "от империи к нации", от эсхатологии и теологии к антропологии и биологии, от "великой миссии Третьего Рима" к "материальному благополучию белой расы" выдают главную проблему исторического бытия России. Россия не может ощутить себя тем, чем она призвана быть как своим географическим положением, так и религиозной традицией — самодостаточным миром, уникальной цивилизацией, культурно открытой всем другим цивилизационным мирам и миру в целом, но политически сосредоточенной на самой себе. Сохраняющей геополитически изолированное положение на континенте, но проводящее в то же самое время геокультурную экспансию, организованную трансляцию своих моделей трансформации, преобразования мира. Ориентированную на все нонконформистские группы на планете, недовольные существующим миропорядком.
Как и Соединенные Штаты, Россия может достигнуть внешнеполитического успеха, только найдя оптимальное сочетание "имперства" с "антиимпериализмом". Как показывает тот же американский опыт, в истории одно очень часто вытекает из другого: "антиимперское сопротивление" неоднократно приводило к возникновению новой империи. И причина этого заключается вовсе не в "доминировании полукровок", а просто в том, что законы "баланса сил", несмотря на все постиндустриальные новинки, никто не отменял. И хотя я в ситуации нового разогрева антиимпериалистических чувств по всему миру предпочел бы не использовать слово "империя" в качестве брэнда своего политического проекта, я должен признать, что антиимперская мобилизация, если ее вновь с увлечением подхватит широкое общественное мнение, серьезно угрожает основам государственного бытия России, самому историческому существованию нашей цивилизации. Ибо само это существование, а тем более развитие, укрепление, и в самом деле потребует от нас определенных, хотя, надеюсь, отнюдь не колоссальных, жертв.
All times are GMT
2 Hours. Hits today: 0
You can: smiles yes, images yes, types yes, poll no
avatars yes, links on, premoderation off, edit new post no
). Правда ротация пока касалась европейских каналов, а дюжины российских и одного белорусского не трогают 
. 
- user online
- user offline